В данной статье рассматриваются различные средства, составляющие географические карты и нарративные источники с целью выяснить их различия, а также выяснить, как эти различия имеют последствия не только для того, как говорят про вещи, но и для того, что можно сказать о вещах. Легко найти отрывки в различных исторических источниках, которые трудно отобразить на карте. Но справедливо и то, что аргументы часто вербально сформулированы таким образом, что их затруднительно картографировать. Такой эффект наблюдается в большинстве, если не во всех повествовательных источниках, и это связано с проблемами, которые обсуждались ещё со времён Геродота. Божественный интеллект может видеть мир как идеальные карты, в том числе всё, что может выразить текст. Вертикальная ось представляет космическую перспективу, которая дополняет горизонтальную ось человека. Как человеческие существа, мы должны выбирать между точностью и обзором карты и неоднозначностью и недостаточной конкретизацией текста. Геродот отверг нескромную всезнающую перспективу. Нечеткие формы на картах обычно используются для тематического картографирования, но гораздо меньше в историческом картографировании топографических особенностей, кроме как по своей природе нечетких объектов, таких как горы. Можно взять разработку новых схем карты, чтобы изменить данное положение вещей. Но остаётся вопрос, в какой степени новые способы понимания карт могут преодолеть разрыв между семиотическими системами текстов и карт.