На основе изучения истоков кантовского термина Gesinnung и обзора проблем его перевода на английский язык, представленных в первой части статьи, исследуются те новации, которые привносятся Кантом в истолкование данного понятия в критический период. В «Критике практического разума» к таковым относятся вопросы явленности умонастроения в чувственно воспринимаемом мире, метода установления и культуры истинно морального умонастроения, а также проблема неизменности умонастроения в прогрессе к добру. В «Религии в пределах только разума» новыми оказываются тезисы об умонастроении как внутреннем субъективном принципе максим, о добродетели как свидетельстве наличия умонастроения, о поступке как явлении умонастроения, о непостижимости умонастроения и его ноуменальном, сверхчувственном характере, о врожденности умонастроения в смысле его обретения не во времени, а именно в форме принятия свободным произволением, о единичности умонастроения и его неделимости на периоды, о революции в умонастроении в отличие от реформы эмпирического характера, о создании нового человека в отличие от ветхого как результате революции в умонастроении, о связи революции в умонастроении с «обращением» и вторым рождением. После обсуждения проблемы различения в переводах кантовских терминов Gesinnung и Denkungsart, а также обзора всех имеющихся вариантов перевода кантовского понятия Gesinnung на русский язык (стремление, наклонность, намерение, добродетель, добродетельность, убеждение, чувствование, образ мыслей, мысли, настроение, настроенность и умонастроение) автор приходит к выводу о том, что для русских переводов кантовских сочинений критического периода лучше всего подходит унифицированный вариант «умонастроение».