Феноменологическое внимание к вещам, само по себе проблемное, заставляет проделать два невозможных для зрительной метафоры обращения: взглянуть на того, кто возвращается к самим вещам, и устремиться к условиям его возможности. Тем большая сложность в утрате феноменологом почвы самопонятной естественной установки. С остротой, доходящей до границ разумного, данные проблемы поставлены в постфеноменологии. Новая книга российского феноменолога А. Ямпольской позволяет не только понять, как соотносятся философские подходы представителей французской постфеноменологии, но, и прежде всего, увидеть, как живет феноменологическая мысль. На материале, если не сказать «плоти», субъективности читателя и самого автора обнаруживаются и выстраиваются пересечения между современной континентальной философской мыслью и оригинально понятым наследием теоретиков русского формализма, аналитической философией, различными психологическими школами и даже средневековой патристикой. Если учесть, что практики последней восходят к классической и эллинистической античной мысли, автор демонстрирует единство философии на протяжении двух с половиной тысяч лет, единство в поисках «новой жизни». Для этого российский феноменолог обратилась к искусству, а также интерпретации чувственного опыта и творческой практики. Значимость эстезиса и праксиса понимается широко и парадигмально: от аналогии с философствованием до образца и даже самого философствования как такового. В самом сильном толковании уже не человек искусства учит философа, а философ-феноменолог оказывается большим художником, чем живописец, архитектор или поэт. Книга Анны Ямпольской предельно актуальна, она говорит о сегодняшней, современной жизни феноменологической мысли в истории философии, и показывает ее как приближение к «жизни вечной», в далеко не только узко теологическом смысле, через философскую установку мышления. И как исследовательская монография, но, прежде всего, как самостоятельное высказывание современного феноменолога, «Искусство феноменологии» помогает заново поставить вопрос: как и зачем философ превращает себя в инструмент познания?