Статья посвящена трактовке «силы» и «насилия» в контексте русской традиции перевода и интерпретации Аристотеля. Русское прочтение Аристотеля, в которое внес свой вклад В.В. Розанов после издания «О понимании», до сих пор не оценено по достоинству. Автор статьи стремится восстановить традицию. Концепт «насилие» странно вписывался и вписывается в общефилософский категориальный ряд. Проблема разрешается в обращении к понятию «сила», которое оказывается потерянным в современной философии. Исключение составляют работы, в которых мы находим «следы» этого понятия. Среди них оказываются работы Аристотеля, которые нуждаются в освобождении от модернизаторских толкований. Однако в переводах Аристотеля греческое δύναμις, используемое для традиционной передачи категории возможность, утратило коннотации силы (движения, способности, функции); в свою очередь, «сила» потеряла связь с «насилием» (βία) и «необходимостью». Насилие понимается как такого рода необходимость, которая связана с подавлением «собственного решения», свободы, нечто «препятствующее желанию» и противоречащее «здравому размышлению», а также отсутствие «блага». Насилие предстает не только в онтологическом смысле, но также экзистенциально, как обратное «благу» и собственному «желанию». Сила остается в тени «необходимости» как «возможности», «потенциальной энергии» и «движения», а насилие теряет возникшую оппозицию в онтологическом модусе.